На лесной опушке полуденное солнце докрасна раскалило стволы
сосен, подвялило траву, разморило все живое. Ухватившись за былинку, повисла
вниз головой стрекоза, ее брюшко нацелено прямо в небо — так меньше лучей
падает на тело и легче перенести жару. Зарылись в цветы усачи и пыльцееды —
прекрасно, когда тепло, но сегодня уж слишком...
Прыгнула поближе к спасительному ручью лягушка, а от нее
испуганно метнулось в сторону какое-то яркое сине-зеленое шестиногое.
Пронеслось над травой метра полтора и шлепнулось на песчаном бугорке, поросшем
редкими травинками. Странный зверь, спасается бегством, а хочет укрыться от
опасности на почти голом пятачке земли. Но, попробуй, найди его среди этих
чахлых стебельков! Можно проверить каждый корешок, перевернуть все камешки,
осмотреть каждую щель, норку и бугорок — нигде нет, как сквозь землю
провалился.
Но вдруг в полуметре от места поисков в вересковых зарослях
у подошвы бугра видишь сине-зеленого в светлых пятнах жука размером с ноготь.
Быстро работая шестью длинными ногами, он спешит удрать подальше от места
приземления — вдруг да проследил па ним враг и захочет настичь. Вот жук
добрался до небольшой ямки, залез в нее и затаился.
Можно теперь рассмотреть его получше. Стройное компактное
тело, крупная, нависающая над плечами
голова. А «лицо» — заглянешь и сразу ясно, что столкнулся с хищником. Большие
выпуклые глаза стерегут все живое вокруг. Огромные, выступающие вперед и
загнутые серпом челюсти, выжидательно пошевеливаются: кто, мол, следующий.
Именно за эти челюсти, загнутые как клыки саблезубого тигра и приспособленные
для того, чтобы хватать и рвать добычу, англичане называют насекомое
жуком-тигром.
У нас же жука за его способность взлетать при надвигающейся
опасности (кажется, что он, летящий почти над землей, делает огромный полутора-
двухметровый скачок) окрестили скакуном.
Скакун — самая настоящая жужелица, и все повадки у него
характерны для плотоядных представителей этого семейства. Некоторые скакуны
любят дневную охоту и рыскают по залитым солнцем опушкам, обочинам дорог,
полянам и песчаным отмелям. Жуки хватают всякую мелкую живность — гусениц,
пауков, кузнечиков, слизней, клопов, подбирают коконы и куколок и даже
ухитряются нападать на жесткокрылых.
Есть среди скакунов и любители ночной охоты. Днем они
отсиживаются где-нибудь среди корней, в трещинах под камнями или даже в
собственных норах, а в сумерках и ночью оживают и держат в страхе всех
насекомых в окрестности.
Некоторые жуки используют норы не только как убежища, но и
как засады и ловчие ямы. Для этого они выкапывают их очень узкими и глубокими —
до 180 сантиметров.
Чтобы не настораживать и не пугать пробегающих мимо шестиногих, скакуны
оттаскивают выкопанный песок подальше от входа. Ползет мимо такой шахты
неуклюжий долгоносик, проваливается и
попадает прямо в раскрытый рот между смертоносными челюстями
скакуна. Перебирается через норку нерасторопная гусеница пяденицы, жук сторожит
добычу у входа, выскакивает, хватает ее «зубами» и утаскивает в подземелье.
Жертв скакунов не счесть, за лето наберутся десятки крупных
и сотни мелких насекомых. А если принять во внимание, что многие взрослые жуки
живут по нескольку лет, то за это время они уничтожат тысячи шестиногих и среди
них немало опасных вредителей. Самки-скакуны выбирают теплые песчаные прогалинки,
куда любят забегать разнообразные шестиногие, и там, в выкопанную ямку или
просто на поверхность почвы, откладывают по яичку, иногда местечко бывает
настолько удачным, что самка пристраивает здесь сразу несколько яиц.
Недели через две вылупляется личинка и начинает зарываться в
землю: небольшое углубление в почве постепенно превращается в узкую, диаметром
около полусантиметра, нору без всяких разветвлений, отвесно уходящую вглубь сантиметров на
30—40. Здесь личинка чувствует себя в полнейшей безопасности и может охотиться.
Она проталкивает свое длинное горбатое
тело ко входу, упирается в стенки всеми шестью ногами и спинным крючком и
зависает в «колодце», как дверью закрыв вход в жилище собственной головой. Стоит пробежать мимо
насекомому или проползти улитке, личинка сбивает их ударом
головы и хватает челюстями. Даже если противник окажется сильным, ослабить
мертвую хватку хищника ему не удается. А уж пытаться выдернуть его из логова и
вовсе бесполезно: крючки-зацепки у него направлены вперед, и чем сильнее рывок
противника, тем глубже уходят в стенки
норы эти своеобразные распорки... Когда, наконец, борьба завершена, добыча
поливается пищеварительным соком, разжижающим ее ткани, и корм нагнетается в
кишечник хищника. Иногда на небольшом
клочке земли в радиусе 20—25 сантиметров сосредоточивается
нор 10—12, и редким шестиногим удается безбедно проскочить этот «заколдованный
круг».
Практически младенчество скакунов проходит в норе. Только
изредка, ночью, выбираются личинки из дому. Зачем? Поразмять ли затекшие ноги
или дополнить свой «мясной» рацион растительной пищей?
Охота продолжается до поздней осени. А похолодает, исчезнет
вокруг вся живность, и личинка впадет в зимнюю спячку.
Когда весной хорошо прогреется почва и проснутся шестиногие,
личинка скакуна очнется и вновь примется за разбой. Так будет до тех пор, пока
не настанет время повзрослеть. Тогда хищник закроет вход в нору, спустится на
дно и там построит камеру, в которой превратится в куколку, та же через
какое-то время станет жуком-скакуном. И он, как велит инстинкт, начнет
преследовать шестиногих. Среди его жертв окажется немало врагов лесов, полей и
садов.
Из книги Э. Г. Щегловой "Насекомые против насекомых"
Рисунок Феликса Евгеньевича Терлецкого
| 
